Подготовлено для выступления 29 марта 2021 года
Вступление
Спасибо, баронесса Шафик. Мне очень приятно находиться здесь с вами, выдающейся «выпускницей» Группы Всемирного банка, и другими выдающимися «выпускниками» Всемирного банка, которые сейчас работают в ЛШЭ, включая лорда Стерна, нашего бывшего главного экономиста. Я также благодарю Лондонскую школу экономики за организацию этой виртуальной встречи. Сегодня я хотел бы задать тон в преддверии Весенних совещаний Всемирного банка и МВФ. Эти совещания предоставляют нам возможность вовлечь партнёров в обсуждение неотложных вопросов, включая меры по противодействию изменению климата, решению проблем задолженности и неравенства, с целью обеспечения экологичного, устойчивого и инклюзивного восстановления.
Позвольте мне начать с признания важности Великобритании как государства-члена Группы Всемирного банка. Великобритания занимает первое место по объёму взносов в МАР. Она занимает пятое место по размеру акционерного капитала в МБРР. У меня сложились прочные отношения с премьер-министром Джонсоном, заместителем премьер-министра Раабом, министром финансов Сунаком, управляющим Банка Англии Бейли, председателем 26-й сессии Конференции сторон (КС-26) Алоком Шармой, а также членами парламента, представителями общественных организаций, частного сектора, научных кругов и средств массовой информации. Сотрудники нашего представительства в Лондоне работают над обеспечением достижения консенсуса в отношении международной повестки дня в области развития, а также над созданием платформы для сотрудничества в решении общих приоритетных задач.
С начала пандемии COVID-19 прошло уже более года. Масштабы трагедии беспрецедентны: 127 миллионов случаев инфицирования, 2,8 миллиона погибших, более 100 миллионов человек ввергнуты в крайнюю бедность, что равноценно 250 миллионам потерянных рабочих мест, четверть миллиарда человек испытывают острые формы голода. Помимо прямого ущерба, который нанесла пандемия COVID-19, она оставляет глубокие шрамы: закрытие школ и проблема задержки роста у детей; разорение предприятий и потери рабочих мест; израсходование сбережений и активов; а также чрезмерная задолженность, наличие которой будет негативно сказываться на инвестиционной деятельности и препятствовать выделению средств на неотложные социальные нужды.
Для бедного населения пандемия COVID-19 стала бедствием, подобным лесному пожару. Она наложилась на несколько тлеющих кризисов, среди которых: рост конфликтов и насилия, проблемы лагерей для беженцев, стагнация медианных доходов, рискованное кредитование и невыгодные условия долговых соглашений, а также ущерб от изменения климата. Поскольку эти кризисы развивались с разной скоростью, естественным общепринятым подходом было решать их по отдельности – один за другим. При этом взаимосвязям между ними не уделялось достаточно внимания, а это позволило бы предпринять более действенные меры реагирования.
Мир начинает яснее видеть свои дальнейшие перспективы. Принимаемые нами совместные меры по борьбе с бедностью, изменением климата и неравенством будут важнейшими решениями нашего времени. Настало время срочно изыскивать возможности и решения, которые обеспечивают устойчивый и всеобъемлющий экономический рост и при этом не наносят ущерба климату, не приводят к деградации окружающей среды и не повергают сотни миллионов семей в нищету. Мы называем наш подход к этим взаимосвязанным кризисам аббревиатурой GRID, которая расшифровывается как «экологичное, устойчивое и инклюзивное развитие».
В своих предыдущих выступлениях я подробно описывал ряд действий, предпринимаемых Группой Всемирного банка для оказания содействия странам в преодолении пандемии COVID-19, борьбе с тем, что я назвал «пандемией неравенства», и в продвижении по пути восстановления. К таким действиям относятся новые программы чрезвычайных мер в области здравоохранения, связанные с COVID, которые развёртываются в 112 странах, операции по вакцинации, обязательства по инвестициям в которые, как мы ожидаем, достигнут 4 млрд долл. США, и которые затронут 50 стран к середине года, а также оперативное двукратное увеличение предоставляемых нами объёмов финансирования торговли и оборотного капитала, что должно помочь восполнить дефицит банковских кредитов, с которым столкнулся частный сектор. Несмотря на то, что наши сотрудники были вынуждены работать из дома из-за ограничений, связанных с пандемией COVID, в 2020 году Всемирный банк добился рекордного роста масштабов осуществления своих программ, который составил 65%. Это даже больше, чем объем мер, принятых в разгар глобального финансового кризиса 2009 года, и этот повышенный объем мер сохраняется в 2021 году. Важно, чтобы каждое обязательство давало максимальный эффект с точки зрения развития и принималось в рамках эффективной оперативной политики и процедуры анализа. И мы создаём культуру состязательности; она поощряет наших сотрудников, которые отличаются большим многообразием, обладают знаниями в многочисленных дисциплинах и опытом работы во многих странах, бросать вызов друг другу и помогать повышать качество наших операций, на этапе как подготовки, так и реализации.
Также крайне важен вклад извне, в том числе - со стороны специалистов в области развития и высших учебных заведений, таких как ваше. Каждая из наших стратегий партнёрства со страной разрабатывается с участием граждан. Мы помогаем странам создавать «страновые платформы» для привлечения к сотрудничеству более широких групп участников процесса развития в процессе формирования программ, которые мы поддерживаем. В разработке наших проектов и программ нередко участвуют внешние эксперты. И в прошлом году мы предприняли ряд серьезных шагов, направленных на укрепление механизмов подотчётности как для Всемирного банка, так и для IFC и MIGA. Стоит отметить, что в период с 1960 по 2021 год IFC приняла на себя обязательства по предоставлению долгосрочного финансирования на сумму 330 млрд долл. США, причём более половины этой суммы было выделено только за последние 10 лет.
Я призываю каждого из вас ознакомиться со страновыми программами Всемирного банка, с проектными документами и нашими информационно-аналитическими материалами и подумать о том, какие меры эффективны, а какие, возможно, нет. Достижение хороших результатов в области развития в странах лежит в основе миссии и деятельности Банка. Стоящие перед нами вызовы затрагивают каждую научную дисциплину, и нам необходимо быстрее двигаться вперёд во всех областях, включая управление водными ресурсами, питание, образование, здравоохранение, инфраструктуру, доступ к электроэнергии, государственное управление, регулирование, налогообложение, связность, социально-экономическую интеграцию, толерантность и целый ряд других важнейших вопросов.
Сегодня я остановлюсь на трёх наиболее актуальных проблемах. Это климат, долг и неравенство. Но сначала позвольте мне немного познакомить вас с предысторией и контекстом.
Всемирный банк, как и МВФ, был создан в 1944 году до окончания Второй мировой войны. Первоначальной целью Банка было послевоенное восстановление и развитие, и первым подразделением Группы Всемирного банка стал МБРР, -Международный банк реконструкции и развития. Сегодня Банк состоит из 189 государств-членов, или акционеров, и функционирует отчасти как некоммерческий банк, предоставляя правительствам кредиты по плавающим и фиксированным процентным ставкам для достижения целей развития, например, для финансирования расходов на обеспечение доступа к чистой воде, противодействие изменению климата или обеспечение доступности образования.
Вторым важным подразделением Банка является МАР, Международная ассоциация развития, которая начала свою деятельность в 1960 году специально с целью оказания помощи беднейшим странам мира. МАР стремится сократить масштабы бедности путём предоставления грантов и очень долгосрочных кредитов с нулевой или практически нулевой ставкой. В финансовом году, закончившемся 30 июня 2020 года, МАР зарезервировала средства для 305 проектов на общую сумму 30 млрд долл. США, причём 26% этой суммы было предоставлено в форме грантов. С момента своего создания МАР направила в 114 стран мира инвестиции на общую сумму порядка 450 млрд долл. США. Это эффективный способ предоставления донорами финансирования бедным странам на чрезвычайно льготных условиях. В связи с тяжестью пандемии МАР смогла в 2020 году резко расширить объем зарезервированных средств для предоставления финансирования, и я рад сообщить, что наши акционеры договорились о досрочном пополнении бюджета МАР, чтобы сохранить на нынешнем повышенном уровне масштабы помощи беднейшим странам. Мы работаем на тем, чтобы завершить к декабрю текущего года амбициозный 20-й раунд пополнения бюджета МАР при поддержке основных доноров, включая Великобританию.
ГВБ является крупнейшим многосторонним банком развития. За последний год она предоставила более 100 млрд долл. США в виде грантов и кредитов и привлекла почти 100 млрд долл. США на мировых рынках облигаций. В дополнение к МБРР и МАР, у нас есть важное подразделение для поддержки частного сектора, IFC, а также агентство по гарантиям для поддержки инвестиций в развивающихся странах, - MIGA.
За время моего пребывания на посту президента Группы Всемирного банка мы осуществили ряд важных изменений в ГВБ, чтобы сделать нашу работу как можно более эффективной. Я хотел бы упомянуть перестройку нашей организации, которая была завершена в июне прошлого года. Она способствует повышению подотчётности руководства и приближению нашего персонала к клиентам и программам, осуществляемым на уровне стран. Эта перестройка, в сочетании с программами обмена знаниями и исследованиями, более приближенными к операционной деятельности и ориентированными на поддержку политики развития, позволила усилить акцент на оказании воздействия на уровне стран. Наша цель как организации заключается в применении глобальных знаний Банка в странах-клиентах для достижения результатов в области развития, которые будут оказывать преобразующее воздействие и иметь масштабируемый характер. Применительно к нашей работы на уровне стран, мы уделяем больше внимания странам, затронутым нестабильностью, конфликтами и насилием (НКН). Мы расширили своё присутствие и масштабы осуществления своих программ в странах, затронутых НКН, что будет иметь решающее значение для нашей работы по поддержке беженцев, сокращению миграции и насилия, а также по оказанию помощи странам и регионам в достижении стабильности. В ближайшие несколько лет эти шаги приведут к сокращению штата наших сотрудников в Вашингтоне и расширению штата наших иностранных и местных сотрудников в развивающихся странах.
Тема 1: Климат
Позвольте мне теперь перейти к вопросу о климате. Это одна из трёх тем, на которых я хочу сосредоточиться сегодня. Я знаю, что проблемы климата беспокоят нас всех, и, возможно, особенно здесь, в Великобритании, где в ноябре этого года в Глазго пройдёт 26-я сессия Конференции сторон (КС-26). Всемирный банк активно содействует развивающимся странам в достижении значительного прогресса по вопросам противодействия изменению климата, исходя из того, что инвестиции в борьбу с изменением климата открывают возможности для развития.
Группа Всемирного банка – крупнейший источник климатического финансирования для развивающихся стран. В первый год моей работы на посту президента ГВБ объем климатических инвестиций стал крупнейшим за всю историю ГВБ, а объем инвестиций во второй год моей работы на этом посту может стать ещё более значительным. Мы поставили новую амбициозную цель: довести объем климатических инвестиций до 35% в среднем в течение следующих пяти лет; это означает, что 35% финансирования в общем объёме наших инвестиций поддерживает связанные с климатом выгоды для развивающихся стран. О масштабности этой цели говорит то, что за предыдущие пять лет климатическое финансирование Группы Всемирного банка составило 26% от значительно меньшего объёма кредитования.
Предоставляемое нами климатическое финансирование будет направлено на работу по «смягчению», то есть для сокращения выбросов парниковых газов и смягчения их последствий, а также на работу по «адаптации», то есть для оказания помощи странам в подготовке к негативным последствиям изменения климата. В этом отношении мы поставили перед собой вторую важную цель. Из общей суммы климатического финансирования, которое мы намерены предоставить в течение следующих пяти лет, не менее 50% в среднем будет направлено на работу по адаптации. Могу предположить, что доля проектов адаптации будет особенно большой в странах, получающих помощь МАР, на которые в настоящее время приходится всего 4% мировых выбросов, хотя многие из них страдают от последствий изменения климата, которые угрожают жизни людей.
Помимо этих высоких целевых показателей финансирования мы стремимся достичь наибольшего эффекта с точки зрения результатов. Речь идёт о фактическом улучшении траектории выбросов парниковых газов, а также спасении жизни людей и защите источников средств к существованию благодаря адаптации. Для решения этой задачи мы начинаем интегрировать вопросы изменения климата во все наши страновые диагностические исследования и страновые стратегии. В течение следующего года мы планируем завершить подготовку до 25 страновых докладов о ситуации в области климата и развития. Мы будем стремиться включить в эту первую волну как развивающиеся страны с наибольшими выбросами углерода, так и развивающиеся страны с наибольшей уязвимостью к изменениям климата. Мы также работаем над усовершенствованием системы оценки результатов, чтобы убедиться, что наше финансирование и стратегии оказывают воздействие.
Ключевой частью нашей деятельности в области климата является поддержка стран в реализации их определяемых на национальном уровне вкладов, или ОНУВ, а также долгосрочных планов низкоуглеродного развития. Подходы стран отличаются широким разнообразием, и мы хотим помочь им максимально эффективно сочетать борьбу с изменением климата с развитием, в том числе посредством налогово-бюджетной политики и планов обеспечения устойчивого роста. Для некоторых стран эффективным способом направить капитал в нужном направлении и управлять влиянием мер по борьбе с изменением климата на распределение доходов будет введение налога на выбросы углерода. Ежегодно одни только страны «Группы двадцати» тратят десятки миллиардов долларов на субсидирование отраслей промышленности с высокими выбросами углерода. Если бы эти миллиарды можно было направить на финансирование «социально-справедливого перехода», представьте, насколько быстрее мы могли бы продвинуться в направлении низкоуглеродного общества с нулевым уровнем совокупных выбросов.
Экологически безопасный рост будет сопряжён с несколькими ключевыми системными преобразованиями, например, в энергетике, продовольственных системах, обрабатывающей промышленности, транспорте и городской инфраструктуре. Каждое преобразование – это сложный процесс, но на эти сектора приходится 90% выбросов ПГ, поэтому преобразования в них являются ключевым условием сокращения выбросов ПГ. Одно из наиболее сложных и важных преобразований заключается в осуществлении странами социально-справедливого перехода от угля к доступным, надёжным и устойчивым источникам энергии. Банк способен помочь странам в решении этой задачи, но задача эта непроста по ряду причин, среди которых: экономическая зависимость от угля, вытеснение рабочих в процессе перехода, стоимость новой инфраструктуры и списание многих крупных недавних инвестиций, а также важность определения способов обеспечения быстрого развития экономически приемлемых, надёжных и доступных круглый год источников энергии для покрытия базовой нагрузки, которые смогли бы заменить уголь в национальных энергосистемах развивающихся стран, сталкивающихся с энергетической бедностью. Мировому сообществу потребуются новые технологические прорывы, прежде чем мы сможем достичь нулевых выбросов углерода.
Климат ставит перед нами ряд больших вызовов и открывает определённые возможности для экономики, финансов и развития. Я хотел бы упомянуть некоторые из них и призвать к общественному обсуждению. Во-первых, как мировое сообщество может помочь менее благополучным странам осуществить крупные инвестиции в глобальные общественные блага, такие как сокращение использования угля? Должны ли расходы быть разделены между всеми странами мира? Если да, то как? Во-вторых, каким образом можно оптимизировать стимулы на уровне стран и финансировать их, чтобы помочь людям перейти на более экологичные виды топлива и рабочие места, к примеру, с помощью налогов на бензин и выбросы углерода? В-третьих, можно ли создать эффективный рынок углеродных кредитов, который допускал бы выбросы парниковых газов некоторыми участниками и обеспечивал оплату сокращений выбросов в других регионах, чтобы речь шла не просто о сертификатах условного сокращения выбросов углерода, а о фактически измеримой и устойчивой декарбонизации? В-четвертых, как правильно измерить затраты и выгоды, связанные с различными вариантами политики в области климата на протяжении всего жизненного цикла? В-пятых, как населению в менее благополучных странах наилучшим образом осуществить необходимую, но дорогостоящую адаптацию к изменению климата, и как лучше всего подготовиться к будущим пандемиям и стихийным бедствиям, исходя из того, что подготовка – это намного лучше, чем меры по ликвидации последствий стихийных бедствий? И, наконец, как эффективно сочетать необходимый прогресс в создании глобальных общественных благ с развитием и необходимым сокращением бедности и повышением уровня всеобщего благосостояния?
Это ключевые вопросы и проблемы, лежащие в основе борьбы с изменением климата. Банк вырабатывает ответы на эти вопросы, анализируя ситуацию в странах с низким и средним уровнем доходов, а также осуществляя операции, направленные на борьбу с изменением климата, масштаб которых быстро расширяется.
Тема 2: Долг
Я также хотел бы прокомментировать ситуацию с задолженностью, с которой сталкиваются менее обеспеченные страны. Позвольте мне вначале отметить прогресс, достигнутый на данный момент в Судане, одной из беднейших стран Африки с высоким уровнем задолженности. Судан уже страдает от последствий конфликта, который длился несколько десятилетий. И теперь большую опасность для его народа представляет изменение климата: продовольственная безопасность зависит от количества выпадающих осадков, особенно в сельских районах, где проживает 65% населения. Судан добились значительного экономического прогресса, включая унификацию обменного курса. Это основной компонент рецепта успеха для любой страны, который позволяет двигаться в направлении стабилизации, ценовой стабильности, а также эффективного и справедливого распределения ресурсов. В дополнение к этим и другим реформам экономической политики Республика Судан погасила с помощью правительства Соединённых Штатов свою задолженность перед МАР, что позволило ей в полном объёме вновь принять участие в работе Группы Всемирного банка после почти трёх десятилетий и открыло стране путь к получению доступа к грантам МАР в размере почти 2 млрд долл. США для сокращения масштабов бедности и достижения устойчивого восстановления экономики.
Погашение задолженности и сотрудничество с МВФ позволило Судану пройти важный этап, открывающий возможность для получения полного облегчения бремени внешней задолженности в рамках Инициативы в отношении долга бедных стран с высоким уровнем задолженности (HIPC). Я так подробно говорил о Судане, потому что это пример настоящего прорыва в момент, когда страна нуждается в помощи остального мира для поддержки её прогресса в области развития. Такие страны, как Судан, бремя внешней задолженности которого составляет более 50 млрд долл. США, не могут бороться с бедностью и реагировать на чрезвычайную ситуацию, вызванную изменением климата, до тех пор, пока мировое сообщество не найдёт более эффективные пути решения проблемы экономически неприемлемого уровня долга.
В настоящее время достигнут определённый прогресс в решении проблемы долга, однако многие из более бедных стран с трудом справляются с проблемой рекордно высокого долгового бремени. Ещё до пандемии в докладе Всемирного банка «Планетарные волны накопления долгов» (Global Waves of Debt), в котором анализировались причины и последствия четырёх волн накопления задолженности, с которыми мировая экономика столкнулась в последние пятьдесят лет, было установлено, что половина всех стран с низким уровнем доходов уже столкнулись с долговым кризисом или высоким риском его возникновения. Пандемия лишь усугубила бремя задолженности, которое несут люди, многие из которых были бы бедны даже в отсутствие необходимости выплачивать проценты и основную сумму по государственному долгу их страны.
Изо дня в день высокие платежи по обслуживанию долга поглощают ограниченные ресурсы, которые могли бы быть использованы для удовлетворения неотложных нужд в области здравоохранения, образования, питания, а также борьбы с изменением климата.
С начала пандемии COVID Всемирный банк является крупнейшим поставщиком чистых трансфертов в страны-клиенты МАР и наименее развитые страны. С апреля по декабрь 2020 года наши чистые трансферты в одни только эти страны составили около 17 млрд долл. США, из которых 5,8 млрд долл. США были предоставлены в форме грантов, а наши новые обязательства составили почти 30 млрд долл. США. Но необходимо намного больше.
Определённая помощь была оказана в рамках Инициативы «Группы двадцати» по введению моратория на обслуживание задолженности (DSSI), к принятию которой я и директор-распорядитель МВФ Кристалина Георгиева призвали почти ровно год назад. Эта инициатива позволила 43 государствам отложить платежи по обслуживанию долга на сумму около 5,7 млрд долл. США в период с мая по декабрь прошлого года, при этом ожидается, что в период с декабря прошлого года до июня текущего года, когда действие инициативы должно прекратиться, сумма дополнительно сэкономленных средств составит до 7,3 млрд долл. США.
Тем не менее до сих пор объем помощи был меньше, чем предполагалось, поскольку в инициативе приняли участие не все кредиторы. Крупные двусторонние кредиторы, не являющиеся членами Парижского клуба, приняли лишь частичное участие в DSSI, и, что вызывает наибольшую тревогу, держатели облигаций и другие частные кредиторы продолжали взыскивать платежи в полном объёме на протяжении всего кризиса.
Опыт реализации DSSI в недавнее время показывает, что коммерческие кредиторы не будут выполнять призывы к «добровольному участию» в инициативах по облегчению бремени задолженности. С учётом введения в действие Общей рамочной основы (Common Framework) странам «Группы двадцати» необходимо дать указания и создать стимулы для участия всех своих государственных двусторонних кредиторов, включая национальные банки, в работе по облегчению бремени задолженности. Им также необходимо решительно призвать частных кредиторов, которые находятся в их юрисдикции, к полному участию в работе по облегчению бремени суверенного долга стран с низким уровнем дохода.
Есть конкретные меры поощрения более активного участия, которые следует рассмотреть странам «Группы семи». Приведу только один пример. Можно было бы внести изменения в законы о суверенном иммунитете, предусматривающие иммунитет от обращения взыскания со стороны коммерческих кредиторов, которые отказываются участвовать в реструктуризации задолженности в соответствии с Общей рамочной основой, в которой участвует правительство их страны.
Я считаю, что DSSI следует продлить ещё раз – на шесть месяцев, до конца 2021 года, поскольку многие страны все ещё борются с COVID и сталкиваются с дефицитом ликвидности. Но сейчас также самое время, чтобы поощрить страны, имеющие чрезмерную задолженность, принять стратегию заимствований, которая позволила бы им достичь умеренного уровня задолженности. Достижение приемлемого уровня задолженности должно обеспечивать не только краткосрочную платёжеспособность, то есть способность не допускать дефолт, обеспечивая при этом решение приоритетных социально-экономических задач лишь в минимальном объёме. История подсказывает нам, что в странах, не имеющих возможности избавиться от тяжёлого бремени задолженности, нет роста экономики, и они не могут добиться устойчивого сокращения бедности. Общая рамочная основа для реструктуризации задолженности (Common Framework for Debt Treatments), принятая странами «Группы двадцати», выходит за рамки инициативы DSSI и может позволить изменить ситуацию в лучшую сторону.
Большую роль в некоторых ситуациях реструктуризации долга в соответствии с Общей рамочной основой могло бы сыграть снижение процентных ставок. Процентные ставки по официальному двустороннему долгу некоторых стран составляют 6-7%, что просто нельзя оправдать в сегодняшних условиях. В последние два десятилетия необычайное снижение как краткосрочных, так и долгосрочных процентных ставок, которые упали с 4-6% почти до нуля, благоприятно сказывалось на развитых странах с высоким уровнем дохода. Не должна ли такая ситуация, в которой процентные ставки ещё длительное время будут оставаться на низком уровне, аналогично благоприятно сказываться на беднейших странах? Также могло бы помочь согласование кредитов с более длительными сроками погашения.
Общая рамочная основа и инициатива DSSI может помочь нам выявить страны с неприемлемым уровнем задолженности и помочь реструктурировать её для достижения умеренного уровня. Что касается стран с высоким риском долгового кризиса, но со всё ещё приемлемым уровнем задолженности, нам следует рассмотреть вопрос о перепрофилировании задолженности, к примеру, путём продления сроков погашения. Но всё это потребует более широкого участия со стороны частного сектора и некоторых официальных двусторонних кредиторов, чем мы наблюдали до сих пор.
Как и в области борьбы с изменением климата, экономические и финансовые проблемы, связанные с задолженностью, огромны и заслуживают вашего внимания и общественного обсуждения. Во-первых, каковы плюсы и минусы оказания помощи во время кризисов ликвидности, то есть помощи в исполнении краткосрочных обязательств по обслуживанию долга, по сравнению с долгосрочной поддержкой, нацеленной на обеспечение приемлемого уровня задолженности, который позволяет добиваться прогресса в борьбе с бедностью? Для каких стран было бы приемлемо перенести выплату основной суммы и процентов, но без сокращения уровня долга и процентных ставок по нему? Для каких стран следует уменьшить общее бремя задолженности с учётом того, что процентные ставки, как ожидается, будут длительное время оставаться на низком уровне? Во-вторых, каким образом можно добиться подотчётности с учётом разницы во временных горизонтах у тех, кто заключает договоры о долге и инвестиционные контракты, и у тех, кто несёт бремя задолженности? Например, как может работать система контрактов, когда государственные должностные лица крайне заинтересованы принять жёсткие условия договора о долге, несмотря на трудности с осуществлением платежей в долгосрочной перспективе? В-третьих, как должна функционировать международная финансовая система в отсутствие процедуры банкротства по суверенным долгам? Как в этой системе возможно устранить очевидный дисбаланс между кредиторами, которые имеют возможность и обязанность добиваться полного исполнения контрактов, и странами-должниками, которые зачастую относятся к менее благополучным странам и имеют меньше возможностей для урегулирования разногласий?
Очевидно, что прозрачность долга будет важной частью решения этих проблем. Усилия по обеспечению прозрачности долга сталкиваются с огромным сопротивлением. Контракты нередко защищены всеобъемлющими соглашениями о неразглашении, которые предусматривают сохранение их условий, а иногда и само их существование, в тайне. Некоторые контракты содержат оговорку, почти противоположную оговорке о коллективных действиях, а именно - положение, требующее, чтобы должники оградили кредитора от применения сопоставимого режима в рамках реструктуризации долга, согласованной, к примеру, с Парижским клубом. В том, что касается долга, как и во многих областях, лучшим средством правовой защиты действительно является прозрачность. С учётом нашего продолжительного опыта оказания помощи странам в решении их долговых проблем, Банк вместе с МВФ будет и впредь налаживать сотрудничество со странами, помогая им в достижении умеренного уровня долга.
Тема 3: Неравенство
Я довольно подробно обсудил темы климата и долга и упомянул ряд экономических проблем, которые возникают в связи с этими темами. Я хотел бы завершить своё выступление обсуждением проблемы неравенства. Как я уже говорил в самом начале, принимаемые нами меры для борьбы с бедностью, изменением климата и неравенством будут важнейшими решениями нашего времени. Неравенство наиболее очевидно проявляется в прямых последствиях пандемии COVID, которая в наибольшей степени затрагивает работников неформального сектора и наиболее уязвимые категории населения, а также в неравном доступе к вакцинам для развивающихся стран. Неравенство также усугубляется в связи с тем, что налогово-бюджетное и денежно-кредитное стимулирование сосредоточено на поддержке формального сектора и отдельных активов за счёт задолженности будущих поколений. Эта проблема наиболее характера для развитых стран, однако сходная проблема актуальна и для населения, обременённого долгами, в развивающихся странах, поскольку суверенные долги и отсрочки уплаты долга наиболее выгодны тем, кто подписывает контракты, то есть кредиторам и должникам, а расплачиваться нередко приходится бедным слоям населения.
Я подробно говорил на тему о том, как обратить вспять пандемию неравенства, в октябре 2020 года в преддверии наших Ежегодных совещаний прошлого года. Я рассказывал о той работе, которую мы проделываем для решения проблем, вызванных неравенством, включая оказание финансовой поддержки через программы чрезвычайных мер в области здравоохранения, связанные с COVID, а также программы денежных трансфертов.
С этими проявлениями неравенства связана третья группа экономических проблем, на которые я хотел бы обратить ваше внимание. Во-первых, какой самый быстрый и эффективный способ улучшить распределение вакцин? Важно, чтобы процесс вакцинации начался в большем числе стран, поскольку вакцинация займёт много месяцев из-за ограниченности поставок. К середине года Всемирный банк организует финансирование закупок вакцин для 50 развивающихся стран, однако вопросы поставок остаются нерешёнными. Во-вторых, как я отмечал в разделе про климат, как страны мира могут помочь более бедным странам финансировать необходимые инвестиции в глобальные общественные блага? В-третьих, есть ли у развивающихся стран какая-либо возможность для осуществления масштабного бюджетного стимулирования и наращивания государственного долга, подобно тому, как это делают развитые страны? С одной стороны, увеличение спроса в развитых странах будет способствовать созданию рынков. Но, с другой стороны, потеря инвестиций, навыков и возможностей получения школьного образования во время пандемии была катастрофической. Данные свидетельствуют о том, что в более бедных странах не происходит того повышения уровня жизни, которое ожидалось до начала кризиса, и что они всё больше отстают. И, в-четвертых, поскольку выкуп активов в развитых странах представляет собой настолько масштабную, долгосрочную и избирательную программу, можно ли такой выкуп активов осуществлять на более справедливой и равномерной основе для улучшения глобального распределения капитала, направить на поддержку малых предприятий и новых участников, а также повысить его доступность для заёмщиков, нуждающихся в краткосрочном финансировании?
Заключение
Позвольте мне в завершение заявить следующее: пандемия COVID-19 вывела нас на перепутье. Выбирая ту или иную политику с учётом того, как она скажется на нашем будущем, мы можем избежать ошибок прошлого. Чтобы устранить ущерб, нам потребуется комплексная долгосрочная стратегия, в которой особое внимание будет уделяться экологичному, устойчивому и инклюзивному развитию. При этом необходимо учитывать потребность в политике, которая помогает странам повышать грамотность населения, решать проблему задержки роста у детей и проблему недоедания, обеспечивать доступ к чистой воде и источникам энергии, а также улучшать медицинское обслуживание. Мы должны помочь странам повысить готовность к будущим пандемиям. Мы должны помочь им ускорить разработку и внедрение цифровых технологий. Мы должны работать над улучшением и расширением местных цепочек поставок и укреплением биоразнообразия и экосистем.
Во всем этом важная роль принадлежит как государственному, так и частному сектору. Правительства могут помочь заложить основы, обеспечив финансирование здравоохранения и образования и инвестируя в основные общественные блага и базовую инфраструктуру. Правительства также могут многое сделать для того, чтобы расчистить путь, принимая соответствующие законы и создавая пространство для частного сектора, где это возможно. Им следует реформировать политику для стимулирования частных инвестиций, включая прямые иностранные инвестиции. Им следует помочь финансовым учреждениям как можно быстрее решить проблему необслуживаемых кредитов. Важное значение для решения проблем, вызванных изменением климата, проблем, связанных с долговым бременем, и проблемы неравенства будут иметь частные инвестиции, поскольку каждая из этих проблем требует инноваций, которые может привнести частный сектор. Частному сектору также необходимо принять на себя корпоративную ответственность – будь то применение надёжных экологических и социальных стандартов, уплата налогов или участие в урегулировании проблемы задолженности. Правительству и частному сектору будет необходимо сотрудничать во многих областях, к примеру, в энергетике, рассматривая совместные государственно-частные инициативы с справедливым распределением бремени и надлежащим управлением.
Как я подчёркивал в ходе своего выступления, сотрудничество между представителями научных кругов, специалистами в области развития и лицами, ответственными за выработку политики, также играет важную роль. Перед мировым сообществом стоят серьёзные вопросы. В некоторых случаях ответы очевидны, и задача состоит в том, чтобы ясно донести их до лиц, ответственных за выработку политики. В других случаях представители научных кругов, в том числе из ЛШЭ, могут помочь совершить прорыв в решении вопросов, на которые нет ответа, и тем самым помочь изобрести более экологичную, более устойчивую и инклюзивную модель благосостояния для XXI века. Группа Всемирного банка может быть основной движущей силой в решении проблем, связанных с изменением климата, задолженностью и неравенством, предлагая решения для государственного и частного секторов, а также уникальное сочетание аналитической компетенции, финансовой помощи и организационного потенциала.
Сегодня у нас есть историческая возможность изменить курс – улучшить результаты в области развития стран, преодолеть возрастающие опасности, связанные с изменением климата, системным неравенством, социальной нестабильностью и конфликтами. Отстраивая разрушенное, мы можем добиться восстановления, которое обеспечит широкий и устойчивый рост благосостояния, особенно для беднейших и наиболее обездоленных групп населения. Это возможность, которую мы не можем позволить себе упустить.
Благодарю за внимание!
Thank you.
