I Вступление: Переломный момент
Жители горной деревни в китайской провинции Гуйчжоу – подобной другим деревням в Африке, Центральной Америке или Индии – собираются на сход, чтобы обсудить свое будущее. Им не нужны подачки, им не нужны политические рецепты, и уж, конечно же, не нужны лекции заезжих высокопоставленных чиновников. Им нужно дать шанс. Они готовы порвать с прошлым. А готовы ли это сделать мы?
В своё время двое видных ученых, профессоров Гарвардского университета – специалист по государственному управлению Ричард Нойштадт и историк Эрнест Мэй, – объединив усилия, изложили свои взгляды в книге под названием «Современные размышления». Они утверждали, что так называемые «уроки истории» зачастую используются неверно и ведут к ошибочным решениям. По их мнению, история полезнее как средство помочь людям мыслить в категориях «потока времени» – рассматривать сегодняшние проблемы как часть континуума, охватывающего накопленный опыт и будущие возможности. История не столько даёт ответы, сколько помогает правильно поставить вопросы.
Так над какими же вопросами, какими будущими возможностями следует нам задуматься этой полной неопределённости осенью 2011 года? И каким образом нынешние проблемы соотносятся с минувшим?
Предстоящие Ежегодные совещания Группы организаций Всемирного банка – это далёкие отголоски встречи, на которую представители 44 государств собрались в 1944 году в расположенном в штате Нью-Гэмпшир местечке Бреттон-Вудс.
Тогда, в 1944 году, мир ещё был охвачен пожаром войны, унесшим почти 60 миллионов жизней.
Перед собравшимися стояла сложнейшая задача: понять, почему дипломатию и экономическую систему образца 1919 года постигли фатальные неудачи в 1920-х и 1930-х годах; выстроить новую многостороннюю международную экономическую систему; добиться мира и – во имя будущего – заново отстроить разрушенное.
На той исторической конференции была заложена основа трёх проектов, ставших фундаментом конструкции, которую мы и поныне называем Бреттон-Вудской системой.
Одним из них было создание Международного валютного фонда, призванного выравнивать с помощью своих финансовых ресурсов краткосрочные диспропорции в международных платежах и управлять коррекцией обменных курсов, чтобы не допускать конкурентной борьбы в стиле «разори своего соседа» в валютной сфере и предотвращать отток капитала, способный нанести тяжелый ущерб экономике и обществу.
Второй проект предусматривал учреждение Международного банка реконструкции и развития – нынешнего Всемирного банка – с тем, чтобы предоставлять в распоряжение стран, нуждающихся в инвестициях и содействии, долгосрочный капитал, который помогал бы им развивать свою экономику, торговать друг с другом и дать надежду измученному войной обществу.
Наконец, третий проект был направлен на устранение барьеров на пути развития международной торговли, на ускорение процесса открытия рынков и на предупреждение эскалации обмена протекционистскими санкциями и экономических конфликтов.
Архитекторы Бреттон-Вудской создали систему для тогдашнего мира.
Давайте вспомним, как он выглядел.
Тогда, даже с учетом послевоенной разрухи, на долю экономически развитых стран приходилось почти 80 процентов мирового ВВП, при этом на долю Соединённых Штатов – свыше 40 процентов.
Тогда на долю экономически развитых стран приходилось более двух третей объема торговли.
Тогда большинство нынешних развивающихся стран всё ещё были колониями.
Многосторонняя архитектура образца 1944 года существует уже без малого семьдесят лет. Этой конструкции случалось качаться и скрипеть под напором потрясений на валютных и нефтяных рынках в 1970-х годах, долговых кризисов в развивающихся странах в 1980-х годах, взлетов и падений экономики в 1990-х – но, в целом, система устояла.
Как бы ни критиковали Бреттон-Вудскую систему, но эта конструкция – со всеми её слабыми сторонами и «подпорками» – стала фундаментом для беспримерного экономического роста и для осуществления в кратчайшие сроки самых масштабных и самых успешных экономических преобразований в истории. В некоторых странах ВВП на душу населения удвоился за десять лет, тогда как в XIX столетии нынешним промышленно развитым странам на это понадобилась четверть века.
Однако сама Бреттон-Вудская система не является чем-то нерушимым или незыблемым.
Самый главный урок, который преподали нам основатели Бреттон-Вудской системы, состоит в том, что, если в мире происходит нечто качественно новое, нужно мудро признать этот факт, а затем – решительно и с умом встретить это новое и найти к нему подход, действуя смело, энергично, и в то же время сообща.
Сегодня перед нами вновь зажигаются сигнальные огни истории: красный, желтый, а иногда, конечно, и зеленый. Как же мы встретим вызовы 2011 года? С ностальгией, тоской по прошлому? Засунув голову в песок и отрицая их существование? С чувством вины и горечью, не видя открывающихся возможностей?
Или с робостью?
А может, мы встретим их лицом к лицу, придерживаясь конструктивного подхода и проявляя изобретательность? Будем опираться на накопленный опыт, но обдумывать ситуацию заново – с позиций нашего времени? Признаем, что обстоятельства коренным образом изменились, и отыщем путь прогресса, по которому могли бы бок о бок идти все мужчины – и женщины – во всех странах мира?
II Тектонический сдвиг.
Как и в любую эпоху великих исторических перемен, нам необходимо спросить себя: что же, на самом деле, происходит?
Это – тектонический сдвиг.
В 1990-х годах на долю развивающихся стран приходилось около одной пятой прироста мировой экономики. Сегодня они превратились в основную движущую силу мирового экономического развития.
В 1990-х годах на долю развивающихся стран приходилось немногим более 20 процентов общемирового объёма инвестиций. Сегодня этот показатель достиг уровня 45 процентов.
В последние десять лет темпы роста экономики развивающихся стран были почти вчетверо выше, чем у развитых стран, и, как ожидается, эта тенденция сохранится.
По некоторым прогнозам, к 2025 году более половины прироста мирового производства будут, в совокупности, обеспечивать шесть крупнейших стран с формирующейся рыночной экономикой – Бразилия, Индия, Индонезия, Китай, Республика Корея и Российская Федерация.
Мир, в котором мы сегодня живём, таков, что, если бы 32 провинции Китая были странами – а по численности населения эти провинции превосходят большинство стран мира, – то они входили бы в число 33 стран, где в последние 30 лет наблюдались наивысшие темпы экономического роста.
Сегодня Китай потребляет более половины всего вырабатываемого в мире цемента, почти половину добываемой в мире железной руды, выплавляемой стали, мирового поголовья свиней, треть произведенных в мире яиц. Сегодня Китай является крупнейшим мировым потребителем таких металлов, как медь, алюминий и никель. Сегодня чистый приток ПИИ в Китай достигает почти 180 млрд. долл. США, тогда как всего десять лет тому назад он составлял примерно 40 млрд. долл. США.
По мере завершения строительства фундамента экономического роста в Китае его спрос на сырьё и полезные ископаемые несколько снизится, однако на смену ему придёт ускоряющая темп роста экономика Индии.
В 1944 году мир выглядел совершенно по-иному.
Но не стоит ориентироваться на линейные тренды. Руководителям Китая известно, что успешная модель экономического роста страны на самом деле неустойчива. В Китае признают, что стране необходимо решать проблемы ухудшения состояния окружающей среды, неравенства, использования ресурсов, демографии, роста производительности и чрезмерной зависимости от зарубежных рынков.
Если к 2030 году уровень дохода на душу населения в Китае с сегодняшних 4000 долл. США достигнет 16000 долл. США – что вполне возможно, – то это окажет на мировую экономику такое же воздействие, как если бы в мире появилось ещё 15 Южных Корей. Трудно представить себе, что такой результат окажется устойчивым в рамках модели экономического роста, опирающегося на экспорт и приток инвестиции.
Я скептически отношусь и к прогнозам неизбежного упадка экономики развитых стран. Если в развитых странах – что, безусловно, возможно – будут приняты убедительные – а не просто краткосрочные паллиативные – меры по решению проблем долга и бюджетного дефицита, способные восстановить доверие и ориентированные на структурные и налоговые реформы, которые ускорят рост частного сектора, дадут импульс производительности и позволят создать рабочие места, то эти страны смогут переломить нынешнюю тенденцию и уверенно двинутся вперёд. Жизнь неоднократно доказывала ошибочность прогнозов неизбежного застоя и упадка, на чем бы они ни строились, будь то центральноевропейский пессимизм Освальда Шпенглера или гипотеза застоя, выдвинутая видным экономистом-кейнсианцем из Гарварда Алвином Хансеном.
Не время говорить и о том, что экономически развитые страны больше не могут позволить себе участвовать в решении зарубежных проблем. В 1947 году, в период президентства Гарри Трумэна, средний американец производил менее трети того, что каждый американец производит сегодня. И если поколение 1947 года, чей достаток на душу населения был в три с лишним раза ниже, чем наш теперешний, смело бралось за решение мировых проблем, разве не способны мы сделать то же самое?
США, европейские государства, Япония и другие развитые страны играют крайне важную роль в сферах инноваций, инвестиций, технологий, безопасности и, конечно, развития. Их вклад по-прежнему лежит в основе современной международной системы. Крупнейшим развитым странам необходимо в собственных интересах – и в мировых интересах – вместе с другими заниматься строительством будущего.
Сегодня происходит нечто очень важное, однако опыт учит, что нам необходимо модернизировать принцип многосторонности, а не отказываться от него.
Сегодня происходит нечто очень важное, однако опыт учит, что нам следует демократизировать процесс развития, а не прятаться в границах отдельных стран и не обманывать себя верой в старые истины.
Опыт учит, что нам необходимо изменять прежние представления и отказываться от устаревших ярлыков, но не от наших многосторонних обязательств.
Давайте на минутку присмотримся к этим клише:
«Первый мир» и «третий мир», «Север» и «Юг», «развитые» и «слаборазвитые», «передовые» и «с формирующейся рыночной экономикой», «донор» и «получатель помощи», «поставщик» и «проситель», «богатый» и «бедный», «они» и «мы».
Язык развития оказывается языком прежней иерархической системы. Старый мир, старый порядок. И в этом есть привкус лицемерия.
Если страны, вырабатывающие почти 50 процентов своей электроэнергии из угля, заявляют более бедным странам, не имеющим альтернатив в сфере энергетики, что те не должны использовать уголь, то что, на самом деле, они заявляют? «Делай, как я говорю, а не как я делаю».
Когда страны с крупным бюджетным дефицитом требуют от бедных стран бюджетной дисциплины, то что, на самом деле, они заявляют? «Делай, как я говорю, а не как я делаю».
Если страны проповедуют свободную торговлю, но ставят препоны на пути развивающихся стран, то что, на самом деле, они заявляют? «Делай, как я говорю, а не как я делаю».
Если страны выступают за экономическую приемлемость долга беднейших стран, а их собственный уровень задолженности остается рекордно высоким, то что, на самом деле, они заявляют? «Делай, как я говорю, а не как я делаю».
Мировую экономику, опирающуюся на принцип «Делай, как я говорю, а не как я делаю», ждёт развал, от которого пострадают все.
Прежние модели можно и должно изменять.
III Прежние модели уже не годятся
Мы уже видим признаки перемен.
Развивающиеся страны в разных регионах мира уже не стремятся подражать европейской, японской или американской модели.
Мексиканская и бразильская системы обусловленных денежных трансфертов становятся предметом изучения из-за их инновационного подхода к привлечению детей в школы, их роли в снижении детской и материнской смертности и в борьбе с бедностью без ущерба для бюджета.
Реализуемая в Турции в последние десять лет программа реформ является образцом для реформ в странах Северной Африки и Ближнего Востока.
Характерное для Сингапура сочетание открытой экономики, кластера услуг, борьбы с коррупцией и неустанной адаптации к изменяющейся ситуации вызывает восхищение в таких далеких друг от друга странах, как африканские государства, государства Персидского залива и Россия.
Индийскую модель услуг в области информационных технологий воспроизводят Гана, Кения, Мадагаскар, Мозамбик, Нигерия, Сенегал, Руанда и Танзания.
Колумбийская система общественного транспорта признана одним из наиболее эффективных решений в международном масштабе и воспроизводится в разных городах региона – от Мехико до Сантьяго и Лимы.
Взаимоотношения между развивающимися странами меняют привычную нам парадигму развития в мире.
В 1990-е годы развивающиеся страны импортировали из других развивающихся стран 15 процентов товаров. Сегодня этот показатель вырос в три раза.
В 2008 году на долю ПИИ по линии «Юг-Юг» приходилась треть ПИИ, поступавших в развивающиеся страны, а сегодня эта доля растет, приближаясь уже к 40 процентам.
По оценкам ООН, только в секторе инфраструктуры на инвестиции из развивающихся стран пришлось в период с 1996 по 2006 год свыше 39 процентов иностранных инвестиций, направленных в страны Африки, почти 43 процента – в страны Азии и почти 16 процентов – в страны Латинской Америки.
Сегодня развивающиеся страны не только получают помощь – они сами ее оказывают. В 2008 году новые доноры из числа стран с формирующейся рыночной экономикой предоставили от 12 до 15 млрд. долл. США на помощь на цели развития – это, по самым скромным подсчетам, составляет от 10 до 15 процентов помощи, предоставленной традиционными донорами из числа развитых стран.
Конечно, в развивающихся странах по-прежнему сохраняется масса проблем. Примерно 75 процентов бедных, живущих не более чем на 2 долл. США в день, – это жители стран «со средним уровнем дохода». Поэтому понятно, что развивающиеся страны остро реагируют на попытки возложить на них новые обязательства.
Что это означает для будущего?
IV «Новая норма» - вовсе не норма
«Новая норма» вовсе не будет «нормой».
«Новая норма» будет динамичной, а не застывшей: всё больше стран будут, развиваясь, определять контуры многосторонней системы. Некоторые государства, возможно, не избегнут заминки. Страны с развивающейся экономикой будут присоединяться к новым сетям – стран, международных организаций, гражданского общества и частного сектора – в разных сочетаниях и на изменяющихся условиях. Эти новые сети приходят на смену прежним иерархическим структурам.
В условиях «новой нормы» страны будут постоянно доказывать делом своё право на участие в решении мировых экономических вопросов, а не претендовать на него только в силу своих прежних позиций или официальных полномочий.
«Новая норма» будет подвижной, а иногда и изменчивой – потрясения и кризисы станут более частыми, но при этом у стран появится больше возможностей воспользоваться преимуществами мировой экономики.
«Новая норма» будет способствовать ускорению роста, а не только изменению его направленности – новые рабочие места будут создаваться по мере снижения ценности прежних, будет использоваться потенциал устойчивого и «зеленого» роста, для частного сектора будут создаваться стимулы к внедрению инноваций, разработке новых технологий и удовлетворению изменяющихся потребностей.
«Новая норма» будет означать отношение к рабочим местам не только как к производной экономического роста, а также признание того, что создание рабочих мест может способствовать целому комплексу явлений – повышению уровня жизни, росту производительности, благотворным переменам в обществе и усилению социальной сплоченности.
«Новая норма» будет учитывать потенциал разумного подхода к экономическому развитию: преуспеют те, кто будут готовы изучать идеи и опыт всех стран, независимо от прежних ярлыков.
«Новая норма» обеспечит право голоса – женщинам в их общинах, гражданам в их странах, государствам – в международной системе. Как мы видели на примере стран Ближнего Востока и Северной Африки, речь пойдет о социальной подотчетности, о прозрачности власти, о гражданском обществе. Речь пойдет о гражданах, которые изменяют наш мир, в то время как мы пытаемся догнать их. Мы обязаны поддержать их.
V Ответственные заинтересованные стороны
Адаптация к условиям этого нового мира – это вовсе не скромные изменения в распределении прав голоса в совете директоров МВФ или Группы организаций Всемирного банка.
Это не простое исполнение развитыми странами роли наставника, а развивающимися – послушного ученика.
Это не проблема отношений Севера и Юга, политики жалоб и обвинений, ничего в итоге не дающей.
Адаптация к условиям этого нового мира – это признание того, что все мы должны быть сегодня ответственными заинтересованными сторонами.
В условиях взаимозависимой мировой экономики нам, конечно, необходимо, чтобы одной из таких ответственных заинтересованных сторон стал и Китай.
Нам необходимо, чтобы Китай стал ответственным торговым партнером, чтобы он продвинулся к созданию ответственной системы валютных курсов, чтобы он обеспечивал ответственную защиту прав интеллектуальной собственности, чтобы он ответственно осуществлял инвестиции и проводил ответственную экологическую политику.
Но речь идет не только о Китае.
Европа, Япония и Соединенные Штаты также должны стать ответственными заинтересованными сторонами. Они слишком долго медлили с принятием сложных решений, и в результате к сегодняшнему дню выбор возможных решений оказался болезненно узким.
Мировая экономика вошла в новую опасную зону с малым пространством для маневра, поскольку европейские страны не хотят мириться с горькой правдой относительно общей ответственности за общую валюту.
Япония сопротивлялась проведению экономических и социальных реформ, которые могли бы придать новый импульс ее слабеющей экономической модели.
Соединенные Штаты столкнулись с рекордным для мирного времени дефицитом бюджета, а признаков согласованного подхода к ограничению факторов роста долга не наблюдается.
Уроки кризиса 2008 года и предыдущих кризисов состоят в том, что чем позднее вы начинаете действовать, тем больше вам приходится делать, и тем болезненнее этот процесс проходит.
Со стороны стран «еврозоны» безответственно присягать на верность валютному союзу, не будучи при этом готовыми либо создать налогово-бюджетный союз, который обеспечил бы действенность валютного союза, либо согласиться с последствиями этого для неконкурентоспособных, обремененных долгами членов союза. Со стороны Соединенных Штатов безответственно тянуть с решением таких основополагающих проблем, как неустойчивый рост социальных расходов, потребность в содействующей экономическому росту системы налогообложения и пробуксовывающая торговая политика.
Если Европа, Япония и Соединенные Штаты не осознают своей ответственности, они не только сами зайдут в тупик, но и потянут за собой мировую экономику.
В этом случае речь пойдет не о тектоническом сдвиге, превратившем развивающиеся рынки в новые локомотивы мировой экономики. Речь пойдет о тектоническом сдвиге, вынудившем развитые страны жать на тормоза.
Страны с развивающейся рыночной экономикой не будут стоять на обочине; они не вернутся в безгласный, бесправный, выстроенный по иерархическому принципу мир 1944 года – мир ведущих и ведомых, мир, поделенный на сферы влияния.
Уроки 1944 года заключаются в том, что нам нужны лидеры, нам необходимо осмыслить наш путь в изменившейся многосторонней системе.
Настала пора засучить рукава.
Если мы не будем опережать события, если не приспособимся к изменениям, если не поднимемся над краткосрочными тактическими соображениями и не признаем, что влияние идет рука об руку с ответственностью, то окажемся совсем рядом с опасными течениями. Этому история учит всех нас – и развитые страны, и страны с развивающейся рыночной экономикой.
Но если мы всё сделаем правильно, это откроет огромные возможности.
VI Чем этот новый мир может стать для развития?
За последние 25 лет доля бедных среди населения развивающихся стран сократилась в два раза.
Всего за 4 года в 18 странах Африки показатели детской смертности снизились на 25 процентов.
За 10 лет, предшествовавших финансовому кризису, экономика стран Африки к югу от Сахары росла, в среднем, на 5-6 процентов в год, и большинство африканских стран уже прошли период восстановления и подняли свою экономику на уровень, превышающий предкризисный. Если эти темпы роста сохранятся, то примерно за 12 лет ВВП Африки удвоится, а в показателях на душу населения вырастет примерно на 50 процентов, что обеспечит государствам доходы, которые они смогут инвестировать в повышение уровня жизни населения, в подъём производительности и в развитие инфраструктуры в доселе невиданных масштабах, – и это, естественно, будет способствовать сокращению бедности.
Эти возможности создаются и силами частного сектора.
О потенциале частного сектора свидетельствует сумма в размере 77 млрд. долл. США, которая была инвестирована в течение последних десяти лет в развитие сетей электросвязи в странах Африки к югу от Сахары, благодаря чему численность абонентов мобильной связи увеличилась с менее чем 10 миллионов до почти 400 миллионов человек.
Примером потенциала экономического роста при ведущей роли частного сектора стал и бурный рост капиталовложений развивающихся стран в обрабатывающую промышленность и инфраструктуру.
Еще один пример – это быстрый рост числа инвестиционных фондов и других инвесторов, заинтересованных в том, чтобы частный капитал работал в развивающихся странах.
Я исхожу из нескольких очевидных соображений: сегодня мы имеем дело с экономической, торговой и финансовой взаимозависимостью, немыслимой в 1944 году.
Сегодня мы имеем дело с инновациями, научными прорывами и средствами связи, непостижимыми в 1944 году.
Мы имеем дело с цепями поставок и системами материально-технического обеспечения, действующими в масштабах целых континентов и пересекающими океаны.
Мы имеем дело с множественными полюсами роста, с новыми экономическими державами и со стимулированием развития по линии «Юг-Юг».
Ни один из этих процессов невозможно было представить себе в 1944 году.
Можем ли мы сегодня сочетать эти изменения с обновленной многосторонностью, чтобы выступить в качестве провозвестников новой мировой экономики? Экономики, не знающей зависимости? Экономики, не допускающей простого деления на доноров и получателей помощи?
Мира, где помощь – это ещё не всё?
VII Новое мышление: помощь – это ещё не всё
В период, предшествовавший вступлению в действие Бреттон-Вудской системы, иностранная помощь в основном оказывалась в случае гуманитарных кризисов – голода, наводнений, землетрясений или конфликтов, вынуждающих население покидать места своего проживания.
В условиях разрухи после Второй мировой войны и последующего распада колониальных систем представлялось, что помощь может дать быстрый толчок притоку частных инвестиций, которые ограничивались недостаточностью внутренних накоплений, контролем за капиталом или неблагоприятными условиями. Помощь стала и валютой, позволявшей заручиться поддержкой в условиях противостояния двух сторон во времена «холодной войны».
Этот мир 1944 года изменился – и изменился радикально. Настало время заново рассмотреть проблему помощи.
Изменения не означают, что помощь больше не нужна, или что развитым странам не следует выполнять взятые на себя обязательства по ее оказанию, или что мы не должны с уважением относиться к тому, что дала помощь.
В течение последнего десятилетия Группа организаций Всемирного банка сотрудничала с 79 беднейшими странами мира в рамках нашего Фонда для помощи беднейшим странам – Международной ассоциации развития; это позволило обеспечить более 47 миллионов человек доступом к основным услугам в области здравоохранения, питания или народонаселения, улучшить качество питания 98 миллионов детей, обеспечить свыше 113 миллионов человек доступом к улучшенному водоснабжению и провести иммунизацию 310 миллионов детей.
Для миллионов жителей разных стран мира такая помощь по-прежнему является вопросом жизни или смерти. Она остается важным средством, позволяющим странам подниматься вверх по лестнице роста.
Мы видим это на Африканском Роге, где в неотложной помощи нуждаются свыше 12 миллионов людей: это жертвы не только самой опустошительной за последние шестьдесят лет засухи, но и жестоких боевиков, воюющих, не думая о последствиях.
Мы видим это в Афганистане, где четко выверенные программы помощи внесли реальный вклад в обеспечение доступа к образованию и основным услугам здравоохранения, укрепив источники доходов сельского населения, содействуя росту частного сектора, расширяя права и возможности общин, и вовлекая их в работу на благо развития.
Многое еще предстоит сделать для достижения Целей в области развития, сформулированных в Декларации тысячелетия ООН. Многое предстоит сделать в интересах «беднейшего миллиарда» – сегодня это уже почти 1,5 миллиарда человек, живущих в странах, страдающих от нестабильности, конфликтов и насилия. Ни одной из этих стран не удалось пока достичь ни единой цели в области развития, сформулированной в Декларации тысячелетия ООН.
Но помощь – это не навсегда.
Помощь не должна быть и тем, что развитые страны предоставляют одной рукой, а другой – перекрывают развивающимся странам выход на сельскохозяйственные или другие торговые рынки, или ограничивают им доступ к экологически устойчивым источникам энергии.
В мире, где помощь – это ещё не всё, содействие будет интегрировано – и связано – со стратегиями глобального экономического роста, основополагающими движущими силами которого будут частные инвестиции и частное предпринимательство. Целью будет не благотворительность, а взаимная заинтересованность в создании новых полюсов роста.
В мире, где помощь – это ещё не всё, рациональная экономическая политика «Группы семи» будет так же важна, как и объём помощи в процентах от ВВП.
В мире, где помощь – это ещё не всё, договоренности «Группы двадцати» об устранении дисбалансов, структурных реформах, субсидиях на ископаемое топливо или продовольственной безопасности будут столь же важны, как и объём помощи в процентах от ВВП.
В мире, где помощь – это ещё не всё, страны, рыночная экономика в которых развивается быстрее, будут помогать отстающим, делясь с ними опытом, открывая для них рынки, предоставляя инвестиции и содействие в новых формах.
В мире, где помощь – это ещё не всё, новые инвестиционные механизмы, подобные учрежденной IFC Компании по управлению активами, создадут с помощью частных инвестиций новые каналы для посреднического капитала.
В мире, где помощь – это ещё не всё, новые финансовые инструменты позволят застраховать мелкие крестьянские хозяйства от засухи, а страны – от ураганов, создать рынки облигаций в местной валюте, привлечь новые инвестиции в акционерный капитал и создать новые местные товарные биржи или механизмы хеджирования для развивающихся стран.
В мире, где помощь – это ещё не всё, поддержка инноваций и научных разработок позволит создать устойчивые к засухе, более питательные и более урожайные сорта сельскохозяйственных растений, использовать эффективные источники энергии, не содержащие углерода, и разработать новые вакцины, спасающие жизни.
Развитым странам необходимо понять собственную выгоду от оказания помощи развивающимся странам в выходе на путь устойчивого экономического роста. Им необходимо выполнять взятые на себя обязательства. Но нам следует также признать, что желание оказывать помощь будет снижаться по мере того, как странам-донорам придется решать проблемы долга.
Налогоплательщики имеют право знать, что Всемирный банк и другие организации, работающие в области развития, также являются ответственными заинтересованными сторонами.
Нам следует активнее демонстрировать эффективность помощи, показывать отдачу от вложенных средств и говорить о результатах. Нам следует эффективнее привлекать внешнюю помощь, используя для этого новые механизмы, а также расширять круг доноров, применяя инновационные подходы к привлечению заинтересованных сторон.
VIII Мир, где помощь – это ещё не всё: как он может выглядеть на практике?
Мир, где помощь – это ещё не всё: как он может выглядеть на практике?
На уровне стран переход к принципу «помощь – это ещё не всё» означает привлечение и мобилизацию внутренних накоплений и доходов на условиях прозрачности, финансовое обслуживание всего населения и, прежде всего, женщин, путем предоставления им кредитных и сберегательных услуг, а также привлечение финансовых средств на местных рынках капитала и в местной валюте.
Это означает надлежащее управление, открытость и прозрачность, позволяющие привлекать граждан к активному участию в управлении и учитывать их мнение.
Это означает инвестиции в повышение уровня жизни граждан, включая обеспечение доступа к эффективным системам социальной защиты, основным услугам и качественному образованию, помогающему получить профессию и найти работу, – а для этого государственные учреждения и должностные лица должны оказывать услуги, а не только представлять интересы.
Это означает поощрение предпринимателей, малых предприятий, частных инвестиций и инноваций.
Это означает вложение средств в инфраструктуру для создания фундамента будущего роста производительности, в том числе посредством инновационных государственно-частных партнерств.
Это означает вложение средств в обеспечение связи и, в то же время, налаживание сбора данных и обмена информацией. В условиях этой новой мировой экономики качественные данные и информация будут, по меньшей мере, столь же важны, как и финансовая помощь. Инициатива Всемирного банка «Открытость данных, открытость знаний, открытость решений» уже сегодня позволяет увидеть силу информации. Начиная с вопросов гендерного равенства и заканчивая проблемами торговой политики, Всемирный банк может предоставить общественные блага, создавая информацию, распространяя ее, а также оказывая спонсорскую помощь тем, кто содействует нам в процессе демократизации развития.
На региональном уровне переход к принципу «помощь – это ещё не всё» означает интеграцию, призванную помочь расширению рынков, совершенствованию логистики во имя развития торговли, оптимизации таможенных систем, обеспечению энергией и инвестированию в развитие региональной инфраструктуры.
На международном уровне это означает многосторонние инновации в интересах повышения открытости торговли и инвестиций, обеспечения доступа к энергии, упрочения продовольственной безопасности, развития конкуренции в сфере услуг и борьбы с последствиями изменения климата – при этом не всегда необходимо ждать, пока к этой работе подключатся все: можно идти вперед там, где есть возможность создавать коалиции в интересах прогресса.
Это означает использование многосторонней системы, в том числе и «Группы двадцати», для изучения новых возможностей в политической и финансовой сферах, где каждый сможет сыграть свою роль.
Для Группы организаций Всемирного банка переход к принципу «помощь – это ещё не всё» означает дальнейшие внутренние преобразования, цель которых – стать партнером в сфере открытости данных, чтобы, опираясь на данные, опыт и находки разных стран мира, заниматься их изучением, корректировкой и распространением. Группа организаций Всемирного банка могла бы стать инвестором и посредником в деле привлечения инвестиций для создания рынков, учреждений и наращивания потенциала – будь то властей разных уровней, бизнеса или гражданского общества. Она могла бы выступать в качестве катализатора работы в рамках более демократичной модели развития. Она могла бы стать координатором поиска многосторонних решений проблем экономики, развития, бедности и риска. Наконец, Группа организаций Всемирного банка отстаивала бы принцип устойчивого экономического роста в интересах всех слоев населения.
Три года назад я предложил одно такое нововведение – «принцип одного процента», в рамках которого новому источнику глобальных накоплений – суверенным инвестиционным фондам – предлагалось инвестировать один процент их активов в экономический рост Африки. Сегодня эту идею реализует созданная IFC Компания по управлению активами, направляя средства на рынки регионов, испытывающих нехватку инвестиций – Африки, а также Латинской Америки и Карибского бассейна. На сегодняшний день общая сумма зарезервированных средств по линии Компании превышает 4 млрд. долл. США, причем почти 3 млрд. из них – это средства внешних инвесторов, например, суверенных инвестиционных фондов и пенсионных фондов, ранее почти не выходивших на рынки развивающихся стран.
IX «Принцип пятидесяти процентов»
Сегодня я хотел бы выдвинуть еще одно предложение, которое могло бы приблизить нас к «миру, где помощь – это ещё не всё»: «принцип пятидесяти процентов».
Женщины составляют 50 процентов населения Земли и 40 процентов мировой рабочей силы. В Африке женщины являются главной опорой своих общин. Их – большинство среди крестьян, и они производят 80 процентов продовольствия на континенте.
Вместе с тем, пока женщинам принадлежит всего 1 процент богатств планеты.
У женщин и девочек в развивающихся странах, по сравнению с мужчинами, меньше шансов выжить в младенчестве, в раннем детстве, в репродуктивном возрасте.
У женщин меньше шансов получать оплату за свой труд, выращивать приносящие доход культуры или владеть такими активами, как земля.
У женщин меньше шансов влиять на принимаемые семьей решения или контролировать ресурсы своих домохозяйств.
Вместе с тем, имеется огромное количество данных о человеческом, социальном и экономическом потенциале женщин.
Мы знаем, что гендерное равенство – это разумный подход к экономическому развитию.
Мы знаем, что в странах с более высокой степенью гендерного равенства, как правило, ниже показатели бедности, что ребенок имеет намного больше шансов на выживание в том случае, если доход поступает в распоряжение матери, что только за счет передачи в руки женщин контроля над средствами производства в сельском хозяйстве его производительность в некоторых странах можно повысить не менее чем на 20 процентов.
Но речь идет не только об экономическом потенциале. Я убежден, что гендерное равенство – это не только ресурс, но и право.
Кроме того, гендерное равенство – это проблема не только развивающихся стран. Одна из 10 женщин в мире в течение жизни подвергается сексуальному или физическому насилию со стороны своего партнера или знакомого.
Можно говорить о том, что такие старые ярлыки, как «Север и Юг», «развитые и неразвитые», «первый мир и третий мир» должны уйти в прошлое, но мир по-прежнему разделен по принципу «они и мы».
Мне могут задать вопрос: «Какое отношение это имеет к миру, где помощь – это ещё не всё?»
Попросту говоря, речь идет об изменении политики и о расширении прав и возможностей каждого, будь то мужчина или женщина, а не только о предоставлении пакетов помощи.
Мы можем предоставлять помощь для более эффективной поддержки женщин и девочек, для строительства больниц и школ, для повышения показателей иммунизации и предоставления доступа к услугам по защите репродуктивного здоровья. И мы должны это делать. Но помощь – это ещё не всё.
Нам не удастся в полной мере реализовать потенциал половины населения планеты до тех пор, пока мы не решим проблему равенства в глобальном масштабе, пока страны, общины и домохозяйства по всему миру не будут признавать права женщин и не изменят правила, предопределяющие их неравенство.
Предоставление женщинам права владеть землей, права владеть собственным бизнесом, вести его и управлять им, права на наследование, более широких возможностей зарабатывать, большего контроля над ресурсами в рамках собственных домохозяйств – все это может способствовать улучшению состояния здоровья детей, показателей образования девочек, стать стимулом для подъема предпринимательства и экономической производительности и приблизить нас к миру, где помощь – это ещё не всё.
Это могло бы стать воплощением демократизации развития.
На следующей неделе Всемирный банк опубликует наш Доклад о мировом развитии, посвященный проблеме гендерного равенства и развития. Опираясь на данные этого исследования, мы намерены:
Продолжить работу, в рамках которой за последние пять лет мы направили 65 млрд. долл. США на нужды обучения девочек, охраны здоровья женщин и обеспечения доступа женщин к кредиту, земле, сельскохозяйственным услугам, рабочим местам и инфраструктуре. Проделана немалая работа, но ее недостаточно, и роль этого направления в нашей деятельности недостаточно весома.
Мы предусмотрим проведение гендерного анализа и диагностики в рамках всех наших страновых стратегий, будем разрабатывать более эффективные показатели результативности инвестиций для женщин, а также совместно со странами будем работать над увеличением объема и улучшением качества гендерных данных, например, о владении активами и доступе к кредитам и системам правосудия.
В тех случаях, когда страны не хотят проводить с нами совместную работу по сокращению гендерных разрывов, мы будем изыскивать другие пути решения этих проблем путем диалога, в рамках партнерств и посредством использования примеров других развивающихся стран.
Наконец, мы и далее будем рассматривать обеспечение гендерного паритета в руководстве Группы организаций Всемирного банка в качестве нашей важной задачи. На данный момент представительство женщин среди вице-президентов и управляющих директоров Банка достигло 51 процента.
X Заключение
С тех пор, как четыре года назад я стал президентом Группы организаций Всемирного банка, я постоянно говорил о необходимости модернизации принципа многосторонности, которая позволила бы глубже осознавать и отражать экономические изменения, происходящие в современном мире.
Я говорил о необходимости демократизировать процесс развития, чтобы все – Север, Юг, Восток, Запад, богатые и бедные, мужчины и женщины – могли сыграть свою роль в разработке, осуществлении и постоянном совершенствовании принципов развития.
Я говорил о необходимости сделать открытость, прозрачность и подотчетность главными отличительными чертами не только Группы организаций Всемирного банка, но и государственной политики в разных странах мира.
Я говорил также и о необходимости нового социального договора, который обеспечил бы признание того, что инвестиции в право голоса граждан, в гражданское общество и в ответственность перед обществом не менее важны, чем инвестиции в инфраструктуру, компании, предприятия или крестьянские хозяйства.
Сегодня я попытался показать, каким образом многосторонняя система, лучше отражающая реалии сегодняшнего дня, в большей степени исходящая из представления об ответственности заинтересованных сторон, более тесно связанная с частным сектором и сетями гражданского общества, более ориентированная на решение практических проблем и внедрение инноваций, могла бы способствовать становлению мира, где помощь – это ещё не всё, мира, приоритетом которого является процветание, а не полумеры, потенциал, а не покровительство, достоинство, а не зависимость.
Некоторые могут утверждать, что подобный подход слишком радикален, что он может каким-то образом освободить развитые страны от выполнения ими принятых обязательств по оказанию помощи. Вовсе не обязательно.
Некоторые могут утверждать, что подобный подход чреват слишком большим риском, что он открывает поле для деятельности новых финансовых механизмов и рынков, которые могут создать серьезные проблемы для развивающихся стран. Вовсе не обязательно.
Некоторые могут утверждать, что подобный подход преждевременен, что развивающиеся страны не готовы стать ответственными заинтересованными сторонами.
Неужели они готовы к этому в меньшей степени, чем, как представляется, готовы развитые страны?
Уже сегодня финансовые средства, предоставляемые частным сектором, во много раз превышают официальную помощь на цели развития. Уже сегодня взносы некоторых благотворителей во много раз больше двусторонней правительственной помощи. Новые игроки и новые доноры уже сегодня трансформируют знакомую нам систему помощи.
Нам необходимо предаваться «современным размышлениям» – учитывать соображения непреклонных сторонников принципа многосторонности, собравшихся в своё время в Бреттон-Вудсе, задавать вопросы, чтобы разобраться в нынешнем положении дел, и действовать, чтобы готовиться к грядущему. Пора наверстывать упущенное, пора брать на себя ответственность, пора творить во имя будущего, вместо того, чтобы тосковать по прошлому.
