Оригинал данного интервью был опубликован в Forbes Kazakhstan 29 ноября 2022 под заголовком Всемирный банк: Казахстан сможет стать мировым поставщиком продовольствия.
Мартин ван Ньюкоп, директор департамента глобальной практики Всемирного банка по сельскому хозяйству и продовольствию, приехал в Алматы на региональное совещание «Защита продовольственных систем и предотвращение пандемий», которое прошло 14 ноября. Представители минздравов, минсельхозов и госорганов, отвечающих за охрану окружающей среды, стран Центральной Азии советовались, как «встречать» следующую пандемию. Глобальные организации, такие как ООН, ВОЗ, ФАО, ЮНЕП (программа ООН по окружающей среде), МЭБ (Всемирная организация здравоохранения животных) и Всемирный банк, предложили свой вариант – инициативу «Единое здоровье». Участники встречи одобрили такой подход и даже подписали коммюнике об официальном начале разработки программы действий. Детали инициативы и зачем она нужна странам Центральной Азии в следующем интервью:
Г-н ван Ньюкоп, что такое «единое здоровье» простыми словами? Ветеринарные кабинеты будут рядом с кабинетами участковых терапевтов?
– Конечно, нет. Но мы должны понимать, что здоровье людей зависит от здоровья животных и окружающей среды, например, 70–80% пандемических заболеваний, которые возникали последние 20 лет, имели зоонозную природу (передались от животных человеку). «Единое здоровье» нацелено на взаимодействие между здоровьем окружающей среды, здоровьем животного мира и человеческим здоровьем. Эксперты должны работать вместе, чтобы проблемы в одной сфере не вызвали проблемы в другой.
Это дорого? Перестройка системы здравоохранения по новой концепции потребует дополнительных средств?
– Конечно, да. Профилактика, подготовка и средства реагирования на пандемии требуют инвестиций. Но сейчас на страны направляют на это недостаточно средств. Когда начинается эпидемия, раз за разом повторяется один цикл: паника — пренебрежение. Когда люди болеют, правительства обещают выделить больше денег на предотвращение будущих пандемий, но как только волна заражений проходит, эти приоритеты растворяются в воздухе. Министерствам здравоохранения сложно потом доказывать, что пандемии всё еще опасны — потому что физически на данный момент этого нет.
Исследования, которые провел Всемирный банк, показывают, что мировой системе здравоохранения требуется дополнительно 30 млрд долларов в год для обеспечения готовности к следующей пандемии. Да, это огромные суммы. Но инвестиции в профилактику значительно ниже, чем в обеспечение готовности (примерно треть этой суммы) и гораздо эффективнее, чем в борьбу с уже начавшейся пандемией.
В недавнем отчете Всемирного банка говорится, что следующая пандемия «не за горами». Какое заболевание на этот раз нас ждет?
– Невозможно сказать, что конкретно будет следующей болезнью, но в том, что она будет, сомнений нет. До ковида были атипичная пневмония (тяжёлый острый респираторный синдром, за 2002–2003 годы было отмечено 8098 случаев в 29 странах при смертности 10%) и птичий грипп (штамм гриппа H5N1, регистрировался с 1997 года, смертность более 50%). Эксперты еще десять лет назад говорили, что следующая пандемия — это не вопрос «если», это вопрос «когда».
Никто не знает, какое заболевание вызовет следующую пандемию. Но если страны не начнут инвестировать в подготовку и профилактику, как после атипичной пневмонии и птичьего гриппа, то есть очень большая вероятность, что следующая пандемия придет гораздо раньше, чем ожидается.
Covid-19 явно пошел на спад. Но началась война, встал вопрос нехватки продовольствия, растут цены. Насколько реалистично в таких условиях убедить правительства стран Центральной Азии взять на себя обязательство затратить лишние деньги на гипотетическую эпидемию?
– Это то, на что была нацелена наша встреча. На ней мы спрашивали представителей стран региона: когда вам нужен план действий? Мы предложили разумный срок, но страны сами попросили ускорить этот процесс. Почему?
Во-первых, я думаю, что большинство тех, кто отвечает за принятие решений, в любой стране Центральной Азии или сами переболели ковидом, или болел кто-то из близких. Это достаточно личный вопрос для многих. После птичьего гриппа такого отношения не было — где-то кур поуничтожали на фермах и все. Сейчас совершенно иное восприятие. Во-вторых, после ковида минфины произвели подсчеты и убедились, что профилактика обойдется дешевле лечения. В-третьих, в странах региона большие средства направляются на господдержку сельхозпроизводителей, и часть этой поддержки не всегда эффективна. А что если перенаправить субсидии, выделяемые на сельское хозяйство, так, чтобы они работали более результативно?
Кроме того, в сентябре 2022 года Всемирным банком создан Финансовый посреднический фонд для борьбы с пандемиями (FIF), он будет получать пожертвования от более состоятельных стран и направлять их в страны с низкими и средними доходами.
Хорошо, что вы заговорили о сельском хозяйстве. В Казахстане, если говорят о проблемах аграрного сектора, обычно жалуются на тяжелый климат и слабую поддержку государства. А какие проблемы казахстанского сельского хозяйства видятся из Всемирного банка и какие способы их решения предлагает ваша организация?
– В мире насчитывается до 500 миллионов ферм, и если спросить фермеров об их проблемах, то большинство пожалуется на изменение климата. Есть исследования климатологов, которые подсчитали, что если бы не изменение климата, то производительность сельского хозяйства была бы на 25% выше, чем сейчас. Таким образом, изменение климата — это реальность, которая увеличивает расходы сельхозпроизводителей. Климатические изменения развиваются гораздо быстрее, чем ранее прогнозировалось, то есть большинство прогнозов оказались даже более консервативными, чем реальность. Как с этим справляться?
Первое – государственное субсидирование. Во всем мире страны тратят на это около $640 млрд. И только одна треть этих средств идет на инвестиции в новые методы ведения хозяйства, устойчивые к изменению климата. Нужно перенаправить эти средства на адаптацию сельского хозяйства к изменению климата.
Второй вопрос — инновации. Страны недоинвестируют в инновации, в увеличение производительности в сельском хозяйстве. Нужны новые решения, как увеличить производительность и устойчивость к изменениям климата и одновременно уменьшить углеродный след.
Третье: мы видим огромный потенциал в цифровизации сельского хозяйства. Ведение хозяйства на основе данных может решать многие проблемы фермеров. Можно внедрять точное земледелие, проводить маркетинг на инновационных платформах, предоставлять фермерам финансовые услуги и т. д.
Еще один момент. Сельское хозяйство — это, как правило, частный бизнес. И если посмотреть на применение бизнесом стандартов ESG (экологическое, социальное и корпоративное управление), то можно увидеть, что сельское хозяйство отстает в сравнении с энергетикой и транспортом. Во всем мире лишь несколько аграрных компаний ведут бизнес в соответствии с высоким рейтингом устойчивости, в то время как сельскохозяйственная сфера — это 12% мирового ВВП.
