Российская экономика в 2018 году: а воз и ныне там

Хочу поблагодарить читателей журнала Forbes за большое количество откликов на мою первую колонку (inaugural column), которые меня приятно удивили. Буду ждать ваших дальнейших комментариев. Почти все отметили, что вам понравился стиль изложения вопросов российской экономики, лишенный технических деталей и профессионального жаргона. Многие из вас также просили меня объяснить, как будет складываться ситуация в российской экономике в 2018 году, а именно, какое влияние окажут президентские выборы в марте и проведение Чемпионата мира по футболу в июне - июле.

Давайте начнем с президентских выборов. Во многих странах выборам предшествует резкий рост, как правило, расточительных государственных расходов и всплеск инфляции. К России это не относится (дефицит бюджета по-прежнему ниже 2% ВВП, а годовая инфляция находится на исторически минимальном уровне около 4%). Поэтому выборы практически не окажут влияния на макроэкономику и бюджет. Более уместным является вопрос о том, что будет после выборов в марте. Если благодаря новой программе реформ будут сняты структурные ограничения по конкуренции, инновации и квалификации рабочей силы, то это станет большим плюсом. Но даже если это случится, не стоит ждать заметных результатов в 2018 году. Подобные реформы влекут за собой важные долговременные преимущества, но это происходит не сразу.

Во-вторых, чемпионат мира по футболу. Преимущества для российской экономики, связанные с ростом инвестиций в строительство и модернизацию инфраструктуры для проведения чемпионата мира по футболу, по большому счету были исчерпаны в 2017 году. Разумеется, экономика получит выгоды в 2018 году благодаря росту потребления и услуг предстоящим летом. Однако, к сожалению, как нас учит история, эти выгоды – такое же временное явление, как и толпы болельщиков. В 2016 году в издании The Journal of Economic Perspectives была опубликована статья Бааде и Матесона (Baade and Matheson), озаглавленная «В погоне за золотом: экономика олимпийских игр» (“Going for the Gold: The Economics of the Olympics”).  Авторы пришли к отрезвляющему выводу: «В большинстве случаев олимпиады оборачиваются финансовыми убытками для городов, в которых они проводятся; чистые выгоды возможны только при наличии весьма специфических и необычных условий». Так что в сугубо экономическом смысле не стоит ожидать слишком многого от проведения чемпионата мира по футболу.

Но есть и третье событие, если его можно так назвать, которое в некотором смысле ускользнуло от общественного внимания. Речь идет о постепенном возвращении российского капитала на родину. В 2017 году, с поправкой на исключительную сделку по приватизации «Роснефти», приток ПИИ в Россию увеличился примерно на 25% по сравнению с предыдущим годом и в общей сложности составил около 25 млрд долларов США. Причин тому несколько: например, рост экономики и улучшение делового климата. Вместе с тем в первом полугодии 2017 года бóльшая часть ПИИ поступала из офшорных зон, которые, как правило, ассоциируются с оттоком капитала и феноменом, получившим название «кругооборот капитала», т.е. процесс, при котором российские средства, замаскированные под иностранный капитал, возвращаются на родину в виде ПИИ. Это немаловажный вопрос для России (мы с коллегами опубликовали статью, в которой рассуждаем о том, что делать, когда ПИИ являются ни иностранными, ни прямыми  FDI is neither foreign not direct). Как бы то ни было, деньги возвращаются в Россию. Вопрос в том, будут ли они потрачены с пользой. Ответ – да, но только в том случае, если будет достаточно достойных проектов. Однако, похоже, их нет. Так, одним из критериев служит доля расходов на инвестиции в ВВП; в России на долю инвестиций приходится примерно 21% ВВП (для сравнения, в Китае - 43%). В 2018 году дисбаланс между предложением и спросом на капитал может увеличиться. Для ликвидации такого дисбаланса России придется приложить серьезные усилия для улучшения инвестиционного климата. Страна добилась впечатляющих успехов, поднявшись до 35 места среди 190 экономик мира в рейтинге Всемирного банка «Ведение бизнеса» за этот год. Это надо признать и приветствовать. Однако в публикации «Ведение бизнеса» оценивается лишь часть общего качества инвестиционного климата. К другим актуальным аспектам инвестиционного климата относится политика в сфере конкуренции и проверок, где проводимая в настоящее время реформа может улучшить ситуацию, выравнивая баланс между предложением и спросом на капитал.

Итак, чего же нам ждать в 2018 году? В целом можно ожидать, что ситуация не изменится. Так, в 2018 году Всемирный банк прогнозирует, что рост экономики останется примерно на уровне 2018 года и составит 1,7%. Несмотря на возможные небольшие колебания роста вверх и вниз, наряду с рисками улучшения и ухудшения ситуации (о чем говорится в нашем недавнем Докладе об экономике России, в целом 2018 год окажется таким же, как и 2017.

Однако важнее думать не о том, вырастет ли экономика на 1,5% или 2%, а скорее о том, сможет ли Россия приблизиться по темпам роста экономики к среднемировым показателям (около 3%). Вы можете спросить, насколько важным является сокращение разрыва со среднемировыми темпами роста? Если российская экономика будет расти на 1,7%, то для удвоения ВВП ей потребуется 42 года. Однако, если она будет расти на уровне среднемировых темпов в 3%, то, как показывают несложные вычисления, Россия сможет удвоить ВВП всего за 24 года, т.е. на 18 лет быстрее.

Вот почему так важно сокращать разрыв со показателями роста мировой экономики. Впрочем, следует признать, что в отсутствие мер по ослаблению серьезных структурных ограничений, о которых упоминалось выше, компенсировать такую разницу более чем в один с лишним процент будет нелегко. Если в России не случится чего-то неожиданного, то, как и в басне Ивана Андреевича Крылова (1769 – 1844 гг.) о лебеде, раке и щуке, в 2018 году воз российской экономики останется и ныне там.